Читать книгу "Воображаемый друг  - Стивен Чбоски"

И единственной преградой между Адом и Землей оказался Кристофер.

Кристофер переступил порог, держа в кармане ключ шептуньи, как проверенный амулет – кроличью лапку. Обернулся и посмотрел на мать, мирно спящую на земле. Единственный свет, оставшийся в мире.

– Я люблю тебя, мама, – выговорил Кристофер.

А потом затворил дверь и сошел в Ад.

Часть VII. Смертная тень

Глава 121

Кристофер открыл глаза.

Он по-прежнему находился в домике на дереве. Физическое его тело – он это видел – потерянное, подрагивающее, лежало рядом с Эмброузом и шерифом. Но кое-что стало по-другому. Кое-что изменилось. Кристофер переместился к двери. Припал к ней ухом. Проверил, не слышно ли каких-нибудь признаков славного человека. Но услышал только шепот. Незнакомых голосов. Шипящих его имя.

– Криссстофер.

– Мы знаем, ты слышшшишь наасссс.

Он выглянул изо всех окошек – посмотреть, кто ему шепчет, но стекла так запотели, что разглядеть ничего не удалось. Кругом висели облака. И плотной повязкой скрывали обе стороны мира.

– Криссстофер… у тебя кончается воздух.

Голоса были правы. Внутри домика на дереве воздух сделался горячим и плотным, будто дыхание под одеялом. Шепотки скреблись в дом.

– Так случается с теми, кого кладут в гроб.

– У них кончается воздух.

– А вообще-то под землей они еще живы, Кристофер.

– Они извиваются.

– Не выйдешь – умрешь, как они, – шептали голоса.

У Кристофера не осталось выбора. Он потянулся к дверной ручке. Приоткрыл совсем чуток, чтобы только немного проветрить. Ветерок оказался сладким, с привкусом угля – ни дать ни взять сахарная вата, приготовленная на открытой жаровне. Кристофер поглядел в щелку. Увиденное повергло его в ужас.

Воображаемый мир был прекрасен.

Трава зеленая. Небо голубое. И черное. И звездное. И ясное. Все разом. Солнце яркое, а рядом – такая же яркая луна. Листья шевелятся от ветерка, зеленые, сочные, как плоды. Погода – идеальная смесь тепла и прохлады. Упоительная, сухая. Чудный весенний день с примесью осенней ночной свежести. Лучший сезон. Лучшее время. Не то чтобы день. Не то чтобы ночь. Лучшее из всего – и ничего худшего.

Лес Миссии уподобился райским кущам.

Кристофер опустил взгляд на этот прекрасный мир и увидел.

Сотни оленей.

На знакомой поляне.

Уставились на него.

Голоса спрятаны в глубине ветра.

– Ну здравствуй, Кристофер.

– Привет, друг.

– Спускайся. Никто тебя не съест. Еще не время.

Эти шепотки он чувствовал шеей. Резко обернулся – и увидел, что одна из ветвей тянется вниз, как змея с головы Медузы. Ветка простерла к нему руку и помогла спуститься по ступеням. Легкая, точно перышко.

– Вот сюда, Кристофер, – позвал дружелюбный голос.

Этот голос был повсюду. Этого голоса не было нигде. Кристофер посмотрел на голубую луну, что рядом с оранжевым солнцем. Они, как один фонарь, освещали поляну. Гирляндами рождественских огней мигали звезды.

Кристофер ступил на лестницу. Сырую и склизкую. Белую и блестящую. Брусочки превратились в молочные зубы. Он начал путь.

Вниз по гигантскому дереву.

В теле Кристофера с каждой ступенькой нарастала боль. После исцеления матери он был еще слаб. И мог полагаться только на рассудок. Где-то здесь, внутри, затерялся шериф. И Эмброуз тоже. У них заканчивалось время. На поляне сгрудились олени. Старались не показывать, как они отощали – кожа да кости. Облизывали носы длинными, шершавыми языками.

– Вот, хорошо, Кристофер. Не оступись, – предупредил голос.

Кристофер спускался, не останавливаясь. Туда, где его мать. Где его друзья. Где его город. Ступив на землю, он увидел, что олени зашевелились. Стали ему кланяться. Отвешивали земные поклоны у его ног. Каждый норовил ткнуться носом ему в ладонь.

От слабости Кристофер не мог убежать. Не мог взлететь. Но заставил себя шагать вперед. Олени обступали его, как стража. Обеспечивали ему безопасность. Давали возможность продвигаться дальше. Он посмотрел вперед, туда, где чаща. Ветви деревьев теперь улыбались, извиваясь кошачьими хвостами. Больная хмурость.

Ветерок старательно маскировал все звуки, но Кристофер все же различал отдаленные вопли. Крики «Положи этому конец!» на воображаемой стороне смешивались с криками «Вот и мы!» на стороне реальной. Оба мира вместе истекали кровью. У лягушек начинался зуд.

Миз Ласко откупорила бутылку виски. Понюхала. Запах восхитительный. Поднесла горлышко ко рту. А рот зашит.

Кристофер слышал, как миз Ласко всхлипывает через стежки. Времени у него оставалось совсем мало. Он шел через дивный лес. Ветви похлопывали его по плечам. Ерошили волосы. Мягко направляли вдоль по тропе.

– Мама? – почувствовал он вопль миссис Коллинз. – Мама?! Почему же ты не впускаешь меня в кухню? Ты ведь обещала! Ну пожалуйста! Здесь такой мороз!

Кристофер ковылял по тропе. Смотрел под ноги и видел следы. Каких здесь только не было. Тут прошли мужчины. Женщины. Юноши. Девушки. С каждым шагом следы уменьшались. Люди исчезали.

– Мама?! – почувствовал он крик Брэйди Коллинза. – Мама?! Почему же ты не впускаешь меня в кухню? Ты ведь обещала! Ну пожалуйста! Здесь такой мороз!

Путь лежал мимо козьего мостика. Кристофер чувствовал, как на реальной стороне в ручье что-то плещется.

Дженни Херцог заталкивала своего брата Скотта под воду, чтобы умертвить в потопе. Но не может взять в толк, почему ручей вдруг превратился в ее кровать. «Мама! Умоляю! Положи этому конец!»

Кристофер – теперь дело оставалось за ним – окинул взглядом козий мостик. Дженни нужно было спасать. Нужно было спасать их всех. Плеск ручья становился все настойчивей.

Старушка-соседка из дома напротив пошла с мужем купаться, но не может взять в толк, почему он так обессилел. Нужно выплывать, родной! Умоляю тебя! О Боже! Он тонет!

Кристофер знал, что должен одолеть славного человека, или мир будет раздирать злейшая вражда. Скопившиеся на поляне люди восстанут друг против друга. Поднимется раздор. Славный человек собрал их вместе, чтобы свести в дворовых матчах. По пояс голые против тех, кто в майках. А из небольших команд легко составить целые племена. И начать на этой поляне. Один сосед ударит другого. За того впишется двоюродный брат. Потом еще кто-нибудь из сородичей. И следующий. Чтобы в конце концов оказалось: у каждого есть мать с отцом, или брат с сестрой, или законный супруг, или сын с дочерью, которых обидели чужие мать с отцом, или брат с сестрой, или законный супруг, или сын с дочерью. Вот тогда-то и разгорится нескончаемая вражда двух сторон. Никто не будет умирать. Никто не будет слушать другого. Все будут просто истекать кровью. И на Землю придет Ад.